06.12.19 "Правозащитник? В тюрьму!" Провинциальная история с ужасным концом /комментарий эксперта Марии Баст/

Автор Людмила Бутузова

Попасть в колонию на 13,5 лет очень просто. Вот история из Белгородской области: кампания из трех человек решила украсть аппарат для перегонки молока стоимость 60 тысяч рублей, продать и поделить деньги между собой. На месте преступления оказался родственник хозяина аппарата. Один из налетчиков выстрелил в него из обреза, мужчина по чистой случайности остался жив. Банду задержали. Соучастники по приговору суда получили разные сроки наказания – сидевший на стрёме Сигарев – 2 года, организатор кражи Корякин – 7, 5 лет, Некрасов, покушавшийся на убийство, - 13, 5 лет. Последний виновным себя не признал и уже три года из-за решетки пытается доказать, что против него совершена провокация, ему просто отомстили за многолетнюю борьбу с полицейским беспределом.

Олег Некрасов в недавнем прошлом известный на Белгородчине правозащитник. Жил в депрессивном городишке Валуйки – 34 000 населения, безработица, безденежье, покорность судьбе. На такой почве хорошо произрастает беззаконие и насилие и совсем плохо – способность этому сопротивляться.

- Олег не такой как все, - рассказывает его старший брат Сергей Некрасов.- Не знаю, как сказать, но у него особое чувство справедливости. Обидели кого-то – просят – не просят, он лезет разбираться, пишет в инстанции, хлопочет… Очень много ему удавалось в защите простых граждан– восстанавливал их права, и даже являлся инициатором уголовных дел в отношении коррумпированных сотрудников правоохранительных органов, выводил на чистую воду тех, кто, используя свое служебное положение, куражился над людьми, избивал и обирал их. Люди брата уважали, семья поддерживала, но мы всегда чувствовали, что добром его активность не кончится. Слишком многим он насолил.

О правозащитной деятельности Олега Некрасова было известно и за пределами Белгородской области, - напоминают в Ассоциации адвокатов России за права человека. На федеральный уровень вышло резонансное дело по защите бывшего сотрудника полиции Сергея Татаринцева, преследуемого коллегами по работе. Некрасов добился, чтобы скандальным делом заинтересовался Следственный комитет России. Была проведена серьезная проверка деятельности правоохранительных органов Белгородской области, а для руководителей полицейского участка, где был избит Сергей Татаринцев, следствие и судебное разбирательство завершилось обвинительным приговором, виновные были строго наказаны, а права Сергея Татаринцева восстановлены.

- Деятельность Некрасова по защите прав человека являлась нежелательной в регионе, так как он привлекал внимание к проблемам силовиков и администрации области, а это грозило им потерей мест и серьезными кадровыми перестановками, - утверждает глава Ассоциации адвокатов Мария Баст. - Угрозы в свой адрес Олег получал постоянно. И они были не пустыми – за правозащитником велась слежка, изучался его образ жизни, контакты и связи. Зная методы работы наших «органов», нельзя было исключать фальсификацию какого-нибудь уголовного дела против него. Но то, что произошло, - это за гранью.

- Для нас это было как гром среди ясного неба, - рассказывает Сергей Некрасов. – Все начиналось обычно – кто-то просит помочь, Олег тут же все бросает и вперед. В тот раз полицейский Корякин попросил брата привезти молочный аппарат, который он якобы купил в Красногвардейском районе. Это 80 километров от нас, уже ночь была, но Олег согласился. Тем более, что за работу Корякин пообещал 15 000 рублей, брат строился, деньги были нужны. Уехали на машине. Что было дальше, мы узнали от следователей и на суде. От Олега там осталось только имя, судили как будто незнакомого нам человека. Обрез, маска на лице, безжалостная стрельба по живой мишени ради молокопровода…

По версии Олега Некрасова, на самом деле все было не так, как написано в приговоре.

Еще по дороге в Красногвардейский район, он обратил внимание на странное поведение Корякина. Он все время кому-то докладывал по телефону: «Выехали. Продвигаемся. Все будет, как договаривались» и получал какие-то инструкции на этот же телефон. После преступления трубка пропала, Корякин заявил на следствии и в суде, что выбросил ее. Искать не стали, так и осталось невыясненным, с какого номера давались инструкции и перед кем Корякин отчитывался.

Еще большие странности начались, когда компания подъехала к дому, где находился молочный аппарат. Корякин вынул из сумки шапки с прорезями для глаз и велел подельникам надевать. Некрасову все это показалось подозрительным и он отказался: «Зачем? Мы же не грабить приехали, а покупать». Поведение «друга» стало угрожающим, он силой затолкал Некрасова в дом. Там ждал сюрприз. Вопреки уверениям, что дом пустой, на диване спал сторож. Карякин его связал и уложил на пол, лицом вниз. Возня и фары подъехавшей машины, видимо, привлекли внимание хозяев молочного аппарата, проживающих напротив. На шум вышел брат предпринимателя Ельчищева и тут же упал от огнестрельного ранения в шею. (В больнице у него обнаружена и травма головы, полученная от нанесения тяжелым предметом, похожим на монтировку). Монтировку от КАМАЗа следствие отыскало в легковой машине, в которой сидел на стрёме Сигарев, но эти улики у них как-то не увязались между собой, в материалах уголовного дела сказано, что пострадавший нанес себе увечье при падении от выстрела.

Самый главный вопрос – кто стрелял? Корякин указал на Некрасова, пострадавший, у которого плохо с памятью, сначала тоже сказал, что в проеме дверей видел Некрасова, а потом уже засомневался, видел ли он вообще кого-нибудь после удара головой. Экспертиза ни на руках, ни на одежде Некрасова не обнаружила следов пороховых газов, более того, есть экспертное заключение, что в момент выстрела он находился в другой комнате, через стенку от пострадавшего. Пороховые следы в огромном количестве присутствуют на одежде и теле Карякина, но следствие и суд приняли во внимание, что он – полицейский, постоянно имеет дело с оружием. И это была чистая правда: в доме у полицейского нашли контрабандный боевой арсенал, не хватало только гранатомета, который он, по собственному признанию, вынужденно утопил в водоеме за месяц до ЧП с молокопроводом. Гуляли на природе с «пацанами из ФСБ», кто-то стукнул, нагрянула полиция из чужого района, пришлось от гранатомета избавляться. Его, кстати, выловили, но признали «недействующим».

С обрезом – чей он и как оказался на месте преступления – и вовсе не разбирались. Корякин сказал, что обрез Некрасова – «он привез, он и стрелял» - и этого оказалось достаточно. Следствие удовлетворилось и тем, что обрез по дороге домой выбросил сам Корякин. Искали, но почему-то не нашли, хотя указанный участок «выброса» составлял всего три км.

Некрасов утверждает, что оружия никогда не имел, обрез впервые увидел на месте преступления, когда его достал из сумки все тот же Корякин. Проверку на полиграфе ему устраивать не стали, хотя он настаивал и продолжает это делать из колонии. В июне нынешнего года уже получил разрешение руководства ИК №5 на приглашение специалиста из Москвы. К назначенному времени полиграф приехал со всем необходимым оборудованием, но начальство неожиданно отказалось пускать его на территорию колонии.

Что остается думать отчаявшемуся Некрасову? Только то, что и так очевидно: если экспертиза на полиграфе подтверждает правдивость его версии, то проверять надо всю цепочку – от организаторов провокации до исполнителей и покрывателей, и дело придется пересматривать. А это очень и очень опасно для многих фигурантов.

- Три года Олег Некрасов не оставляет надежду привлечь к своей истории внимание высших инстанций. Заявления в Генпрокуратуру, жалобы в Следственный комитет… Все спускается в Белгород, где никому не интересно ворошить прошлое, – заявила «Новым Известиям» сотрудница Ассоциации адвокатов Юлия Архипова. – Мы Олега не бросаем, помогаем пробивать стену равнодушия и круговой поруки. По опыту известно: там, где участие в преступлении не обходится без действующих сотрудников полиции - первым делом встает вопрос о провокации. Проверка на полиграфе с большой долей вероятности устанавливает- так это или не так.

Олег Некрасов вправе использовать этот шанс, и мы вместе будем добиваться содействия Следственного комитета, лично Бастрыкина в установлении истины. Никаких ограничений на эту процедуру нет, как нет и запретов проводить ее на территории колонии. У меня за 12 лет работы- это первый случай, чтобы отказали во встрече с полиграфологом. Более того, буквально за неделю до поездки к Некрасову, я отправляла полиграфолога в совершенно закрытое учреждение – в тюрьму, и там с уважением отнеслись к требованию заключенного пройти проверку и на этом основании подать жалобу прокурору. Другой пример - Башкортостан, где после прохождения полиграфа уголовное дело возбудили на оперативников, которые применяли пытки при задержании человека. Мужчину выпустили, оперативников посадили. Ну и еще пример - заключение полиграфолога по человеку, который уже лет 6 сидел в колонии , помогло выиграть дело в ЕСПЧ, выйти на волю и получить компенсацию. Дело Некрасова и вовсе шито белыми нитками. Правозащитника устранили самым унизительным и коварным образом, чтобы не допустить его активного участия в общественной жизни региона.

Ссылка на издание-источник https://newizv.ru/news/society/18-07-2019/pravozaschitnik-v-tyurmu-provi...